LiR Club. LiR-ические рассказы - Рождественская сказка, или заметки о горнолыжном спорте...

Один мой знакомый рассказывал историю про своего приятеля. Дело было в Тольятти. Как водится, хорошенько погуляли, и так получилось, что он вместе с машиной был погружен в грузовой самолет, отправляющийся в Питер. А собирался тот товарищ, по правде говоря, в Псков. Самолет, как положено, приземляется в Санкт-Петербурге, товарища встречают, и еще три дня идет жуткий кутеж по питерским кабакам. После чего все дружно добираются, таки, до города Пскова в котором, собственно, понемногу и приходят в чувство. Немного оклемавшись, перебирая в голове обрывки воспоминаний, товарищ тот спрашивает - "Где мы?". Выслушав ответ, он долго соображает, после чего выдает фразу, ставшей крылатой, - "А ничего Псков-город - БОЛЬШОЙ..."

У нас с друзьями есть традиция, - каждую субботу, в семь пятнадцать утра, мы ходим в баню. Потрясающее это удовольствие - после рабочей недели, толком не проснувшись еще, плюхнуться в прорубь, поплескаться там, побегать по торосам, пугая редких прохожих, затем еще разок окунувшись, бежать в парилку.

В тот день, а было это за неделю до Нового Года, утро выдалось теплым и пасмурным. Встретились мы, как обычно, перед входом в баню, и радостно галдя, двинулись творить прорубь. Мы - это Вовка, Валера и я. Пока мы спускались к речке, Вовка, заговорщицки улыбаясь, что-то доставал из сумки. Уже на льду, аки волшебник, он гордо предъявил на обозрение сей предмет. Топор! - воскликнули мы и принялись суетиться вокруг будущей проруби.

Что тут удивительного, спросите вы? Да, в принципе, ничего, просто, обычно, для изготовления проруби нам приходилось пользоваться самыми экзотическими предметами, начиная куском железной арматуры и заканчивая гигантских размеров поленом. Одним словом день начинался удачно.

Валера первый раз был с нами в бане, поэтому весь ритуал был для него в новинку. Впрочем, я думаю, воспринимал он все это безобразие скорее как сон, в котором можно участвовать, но мало что можно изменить. После того, как он открыл для себя, что, оказывается, купаться в проруби нужно до парилки, а не после, как он всегда думал, Валера смирился с роком, и, практически, больше не сопротивлялся.

А сопротивляться было чему - чередование парилки, проруби, зимних забав, таких как игра в снежки и беганье голым по торосам, превратились в дьявольскую карусель, окончание которой, наверняка, показалось ему чем-то сходным с воскрешением из мертвых...

Но все хорошее рано или поздно заканчивается, и вот мы уже сидим в кабачке, который так и называется - "Кабачок". Это хорошая традиция, заходить сюда после бани и пить пиво и чай с лимонием, как мы его называем. Традиционной пиццы, почему-то не оказалось, поэтому пришлось пережевывать сухой хот-дог, что, впрочем, совершенно не мешало нам возбужденно делиться впечатлениями как от самой бани, так и от насыщенной приключениями жизни. Все так тихо-мирно бы и закончилось, и мы разошлись бы по домам, но...

Ничто не предвещало приключений, - ни отсутствие какого бы то ни было плана, ни, даже, наличие сколь-нибудь приличной погоды - шел небольшой снег с дождем. Разговор классически зашел об экстриме вообще, и о горнолыжном спорте в частности. Дело в том, что давно уже была у нас на примете горнолыжная база, находящаяся, по слухам километрах в двадцати от Печор. Слово за слово, и так нам захотелось вдруг на горных лыжах покататься, что буквально за пару минут был придуман план. Не мудреный, замечу, план - направляемся на вокзал, как раз через час должен был отправляться поезд до Печор, доезжаем до места предполагаемого расположения базы и высаживаемся в лесу. Найти саму горнолыжную базу, казалось, труда совершенно не составит.

Валера, сославшись на жуткое количество неотложных дел, тут же пропал. Двигаясь в сторону вокзала, мы наполнили свои сумки хлебом, тушенками, сгущенками, шоколадками, фотопленку заодно купили, одним словом, к походу мы уже были совершенно готовы.

- А как ты думаешь, во сколько поезд отходит?

- Часов в двенадцать, без пяти - отвечает Вовка.

- Двенадцать - заметил я, стараясь казаться спокойным.

Мы подходили к вокзалу.

- Вот блин, отзывается Вовка, и бросается к телефону-автомату.

После чего следует десятиминутный диалог человека и телефона. До меня доносятся обрывки фраз "Передайте пожалуйста абоненту...", "... треклятый мобильник, ни хрена не дозвониться!". Вдруг после очередного звонка, наверное, десятого по счету, Вовка издает радостный вопль - "Йес!!!"

Он начинает радостно рассказывать о том, что, оказывается, совершенно случайно, в Пскове находится Аркаша, работающий в одной с ним фирме, которого, кстати, двумя неделями раньше мы уже приобщали к купанию в проруби. Правда тогда был двадцатиградусный мороз и он решительно сопротивлялся. Сам-то он с Украины, из Цурюпинска...

Сейчас Аркадий живет в Печорах, в которые, предположительно должен вскоре и направиться. А что собственно еще нам нужно?

Пройти триста метров до станции Псков-товарная труда не составило и уже через десять минут мы чинили допрос местному населению на тему - как бы Аркадия увидеть нам побыстрее. Оказалось, что на месте его нет, но он скоро появится, посему подождать немного - и мы на пути к победе.

Погода тем временем все ухудшалась и ухудшалась - теплый сильный дождь сжирал остатки снега, отдаляя от нас мечту о горнолыжном спорте все дальше и дальше. Но отступать перед капризами природы было совершенно не в наших принципах, поэтому подъехавшему Аркадию мы с жаром принялись объяснять особенности национального лыжного спорта, суть которых сводилась к тому, что чем снег мокрее и его меньше, тем катание веселей и динамичней.

Ошалевший было Аркаша, начал было отговариваться на тему "I likeRussianhunter, but I havenofreetime...", но все его аргументы встретили с нашей стороны такой решительный отпор, что ему ничего не оставалось делать, как согласиться с нами и принять участие в поисках загадочной лыжной базы.

Осталось только дождаться загрузки двух Камазов, так как Аркадию было необходимо оформить какие-то документы. За это время дождь сменился мокрым снегом, и было оголившаяся земля, снова покрылась белым ковром. Сомневающемуся еще Аркаше, мы с жаром растолковывали, что чем снега больше и он тверже, тем горнолыжиеэкстремальней и увлекательнее.

Наконец, все работы были завершены, грузовики отправлены, и мы в “тройке” с украинскими номерами летим к западному выезду из города. Купив, на счастье, по пицце, мы выехали из города, как в машине что-то брякнуло, и дворники безжизненно замерли. Лобовое стекло тут же залепило снегом, а ехать на ощупь мы были еще не готовы, пришлось остановиться.

Аркаша, чертыхаясь, выбрался из машины и скрылся в метели. С улицы слышался лязг железа и мат, мы поняли - дело плохо и пошли на выручку. Замерзший Аркадий кратко обрисовал ситуацию - приехали, - подручными средствами починить дворники не удастся. Обидно, конечно, а что делать? Ехать-то надо!

Смекалка - национальная черта нашего народа. И верно, не прошло и минуты, как, порывшись в багажнике, Аркаша извлек длинную бечевку, привязал ее к обоим дворникам и вывел через боковые стекла внутрь машины. В итоге получилась ручная система управления дворниками, в которой по команде водителя, мы с Вовкой поочередно тянули на себя концы веревки, в результате чего дворники совершали один цикл.

Проверив систему и убедившись в ее работоспособности, мы ободренные, продолжили наше путешествие. Пост ГАИ преодолевали с традиционным гиканьем и улюлюканьем.

Обязанности сталкера взял на себя Вовка. Он так решительно принялся объяснять дорогу, что я даже чуть не подумал, что он ее знает... Но нет - обошлось. После четвертого пересечения загадочной речки Обдех, я, несмотря на все усилия, все-таки потерял ориентацию, и принимал участие в оживленном обсуждении маршрута исключительно для приличия. Как я понял, никто уже ничего не понимает, и пара-тройка дельных советов совершенно не повредит.

Снег чередовался с дождем, и езда по далеко не равнинной местности, становилась все более захватывающей. Машина то замирала посреди огромной горы, то, вздрогнув, начинала скатываться назад, не слушаясь ни действий водителя, ни нашего веселого мата. Веревочка, приводящая в движение дворники, давно уже порвалась, и принцип их работы очень стал напоминать функционирование первых пушек. Первоначально их требовалось зарядить - ввести единственный целый край веревочки в окно, затем можно было продолжать движение, пока водитель не давал команду "Дворники - пли", по которой я или Вовка дергали веревку, щетки совершали полуоборот, после чего можно было спокойно ехать еще столько же.

Начинало резко темнеть, когда мы увидели на высокой горе здание необычной для местных хуторов архитектуры. "Оно!" загалдели мы дружно и принялись искать хороший подъезд.

Было уже почти темно, когда мы, согнувшись почти до земли, чтобы мокрый снег не бил по лицу, шли по замершей деревне. Машина осталась далеко в лесу, - ее пришлось бросить - завязла. Сопровождаемые хором злых собак, мы шли по деревне, и редкий огонек виднелся в запертых домах. Мысль постучаться, дабы расспросить местных жителей, мы отогнали достаточно быстро - воображение рисовало картину обреза, упертого в грудь случайного путника... Места глухие, да и граница рядом.

Минут через двадцать мы буквально натолкнулись на лыжную базу... Такого навороченного дачного участка я не видел еще ни разу в жизни. Теннисный корт, бассейн, теплица, даже какой-то подъемник, - все это расположено на краю почти отвесного склона, заканчивающегося дорогой, идущей параллельно ему. Хозяин выглянул из окна, сумрачно взглянул на нашу компанию, и, на всякий случай, закрыл дверь на замок.

- Нехорошо как-то с базой получилось, - сказал Аркадий.

- Смотри, какой склон замечательный, - ответил Вовка задумчиво.

Стало совсем темно.

- Значит так, - взял инициативу в свои руки Аркадий, - едем ко мне домой, принимаем сто грамм, а там, на трезвую голову разберемся.

Возражать что-либо было бессмысленно, тем более, в голову решительно не приходило, чтобы такое возразить. Ехали быстро. Аркадий торопился, так как, оказывается, он, еще перед выездом, умудрился предупредить домашних, что будет через час. Прошло уже часа три, а последняя наша надежда - сотовый телефон, не проявлял признаков жизни, очень уж местность пересеченная тут.

Вдруг из темноты вырвался залепленный снегом указатель "Печоры", мы махнули дворниками, - указатель не пропал. "Настоящий!" - в очередной раз обрадовались мы. По знакомой дороге ехалось легко. На этот раз, предчувствуя неладное, забастовал я: "Как хотите, а в Печорах я первый раз! Везите меня сразу в монастырь!"

То ли тон у меня был такой решительный, то ли идея была хорошая, но долго спорить никто не стал. Мы поехали к монастырю. Кругами, как мне показалось. Вовка, было задремавший, почувствовав прилив вдохновения, начал мне рассказывать о местных достопримечательностях. Правда, почему-то цитатами из рассказа Павла Притулы "Как я признался жизни в любви", рассказывавшего о поездке по этим краям на машине с мертвецки пьяным водителем... Холодок пробежал у меня по душе, а Вовка продолжал "... а это тот самый кабак "Колокол", помнишь?". Я кивал головой, радуясь тому, что водитель у нас не только трезвый, но и местный. Почему-то опасность этого сочетания мне тогда в голову не пришла.

Сделав, как мне показалось, кругов пять по городу, (или это были первые признаки дежавю?) мы подъехали к монастырю. Было поздно, монастырь был закрыт, но с просмотровой площадки, даже ночью, зрелище было великолепное!

Мысленно поставив в голове две галочки - "был в Печорах" и "видел монастырь" я успокоился и расслабился. Наверно, даже слишком, так как услышал, как Аркаша предупреждает по мобильнику свою жену, что сейчас ввалится толпа голодных мужиков, и надо что-то придумать поесть. Я понял - речь шла о нас и мысль о поезде до Пскова, которую я уже почти выстроил в своем мозгу, начала резко таять.

Что было дальше, похоже, скорее, наостросюжетный боевик, в котором мы оказались главными героями.

На столе появилась еда. Не обнаружив алкоголя, я успокоился. А чтобы не казаться нахлебниками, мы достали свои запасы пищи и выложили на стол. В конце-концов мы же в поход ехали. Кроме банки тушенки и хлеба, оказалась там и маленькая, - 0.33, - бутылочка водки. Глядя на живописную картину на столе, я окончательно успокоился и обрадовался, - много еды, мало водки, - значит, есть шанс уехать сегодня домой! Эту радостную мысль, я, пользуясь случаем, и донес с помощью телефона до дома.

Совершенно довольный тем, что никто волноваться не будет, я, возвращаясь на кухню, столкнулся с Аркадием, несшим пол-литровую бутылку водки. “Приехали” - мелькнула последняя здравая мысль - я не ошибся.

После того, как выложенные на стол запасы еды и питья мы достаточно быстро приговорили, у меня опять замаячила мысль, что времени еще немного, и можно успеть на поезд. Я поделился ею с Вовкой. Найдя в нем поддержку, мы вдвоем быстро уговорили Аркашу о целесообразности похода на вокзал, с целью прояснения обстановки.

Он на удивление быстро согласился, поняв, правда, все немного по своему, посему предполагавшийся быть пешим поход, превратился в поездку на машине.

Зарядив дворники, мы очень аккуратно тронулись к вокзалу. Разумеется, поезд уже ушел, причем четыре часа назад. Вместо ожидаемой грусти, организму стало неожиданно весело. Появилась мысль, весь вечер впоследствии, нас подбадривающая, - "Мы сами не местные... Мы отстали от поезда... Поможите чем можете..."

Хором произнесенная, эта тирада, обращенная к Аркадию, была в очередной раз понята им по своему.

- Окей, - сказал он, - едем в "Эдельвейс".

По тому, как икнул Вовка, часто бывавший в этих краях, я понял - кранты.

"Эдельвейс" встретил нас бабкой, убиравшей пол, и занимавшей, пожалуй две трети дверного проема. Она выслушала пламенный монолог Аркаши, суть которого я не помню, но хорошо помню ответ смелой бабуси - "Заведение закрыто, и ни при каких условиях она нас туда не пустит!". Я мысленно поблагодарил ангела-хранителя, но Аркаша нас успокоил - "Все нормально, просто еще рановато. Пойдемте пока попьем пивка!"

Замечу сразу - пивка в Печорах много. В этом я убедился через пару минут. Выбрав, на счастье, "Мартовское", я поплелся вслед за компанией к машине, думая, что там мы и подождем до открытия. Как бы ни так! Сразу после перезарядки дворников, Аркаша уже вез нас в темноту Печор. Разглядывая знакомые уже строения, мучимый приступом дежавю, я как мог, пытался узнать куда мы направляемся? Ответ меня неожиданно успокоил - оказывается, мы едем в офис, кстати, ночевать будем тоже там.

Вскарабкавшись по совершенно темной лестнице, кажется, на второй этаж, вся наша процессия очутилась в двухкомнатной квартире, в которой я сразу заметил два дивана и тут же совершенно успокоился. Выпив по бутылочке пивка под музыку концерта по заявкам радио "Маяк", Аркаша вновь загорелся идеей - а давайте на дискотеку съездим! Конечно, с ним никто не спорил.

Перезарядка дворников, - и мы несемся на другой конец Печор. Темное здание места, где была дискотека, можно было узнать издали по цепочкам молодежи, отовсюду стекавшихся к очагу культуры. Припарковавшись, с гиканьем и улюлюканьем, недалеко от входа, мы отправились на разведку.

Место было хорошее, - добротное такое, темное. Из глубины доносилась музыка. Мы там пробыли минуты полторы. Выходя на улицу, мы весело крикнули каким-то девчонкам, что мы обязательно вернемся, и они должны нас наверняка дождаться.

Свежий воздух, как всегда внес струю экстремальности, - во мне проснулись, очень не вовремя, знания географии, и я, тихо так, спросил, "А ведь здесь же граница рядом, вот бы пивка попить с видом на границу! А?"

Идея, как назло, понравилась всем, и если бы не навязчивое желание Аркадия попасть в "Эдельвейс", то мы бы точно оказались на границе. Сразу. А так, зарядив дворники, мы уже неслись в сторону этого несчастного заведения.

Как ни странно оно уже работало, и, более того, нас туда с радостью пустили. Похоже Аркадия знали тут все. Заняв места у барной стойки, мы затеяли беседу на философские темы, которую прервал бармен, предложивший нам ознакомиться с меню. Идея была вполне логичной, поэтому драться мы с ним не стали. Десять минут оживленного нашего обсуждения возможностей местной кухни ничего не дали, пока находчивый бармен сам не посоветовал, что к водке неплохо бы подошел мясной салат, например "Оливье". Мысль опять показалась нам вполне здравой, нам даже стал нравиться такой сообразительный бармен, до такой степени, что мы совсем раздумали его бить. Правда Вовка, все еще не доверяя местным поварам, спросил, на всякий случай, - "А сколько тот салат готовиться будет?", - и хитро прищурился. Находчивый бармен сказал честно, - "Минут десять". Подозрительного Вовку такой ответ, похоже, устроил, но, опять же на всякий случай, он щелкнул перед самым носом бармена секундомером, - он всегда берет с собой в баню секундомер. Ведь мы изначально, все-таки, шли в баню. Чтобы не показаться совсем алкоголиками, был взят ананасовый сок, и философская беседа продолжила свое течение.

Вскоре появился салат, Вовка картинно щелкнул секундомером перед носом бармена еще раз, посмотрел на показания, удовлетворенно хмыкнул, и принялся за еду. Периодически, Аркаша доставал записную книжку, что-то спрашивал у Вовки, затем долго звонил по мобильнику. Бабам, - догадался я. Но толи баб не было дома, толи просто не работал мобильник, но вскоре мы уходили из "Эдельвейса", одни, но в достаточно жизнерадостном состоянии.

"На границу!" - прозвучала команда, мы радостно засуетились, и забрались в машину, даже забыв зарядить дворники. "Надо бы пива купить", - заметил Вовка. "Однозначно!" - воскликнули мы с Аркашей хором. А так как пива в Печорах много, то через минуту, каждый держал в руке по бутылке темного пива. А через две минуты мы увидели чудо - настоящую новогоднюю елку. Это была главная елка города Печоры, и находилась она на центральной площади. "Неужели мы не поводим хоровод вокруг такой замечательной елки!" - хором воскликнули мы. (Мы вообще стали что-то много говорить хором).

- Конечно надо! - опять хором заулюлюкала машина.

- А какой дождь мерзкий на улице! - заметил чей-то, на удивление здравый голос.

Аркадий молча проезжает мимо знака "проезд запрещен", перепрыгивает лужу или парапет и дает газу. Машина взревает и делает пол-оборота вокруг елки, и, почти полный вокруг своей оси. Все визжат от счастья, а Аркадий видя такой душевный подъем, повторяет номер на бис. Каким-то чудом, елка, переливаясь гирляндами, проносится мимо нас, а мы прежним способом, мимо знака выпрыгиваем на шоссе.

Дорога до границы пронеслась в один момент. Дворники уже давно никто не заряжал, да и что толку, потому как на дорогу смотрел один Аркаша, а он, видимо, знал ее наизусть, ибо через залепленное мокрым снегом и грязью лобовое стекло, все равно ничего не было видно. Ну, разве, что фонари.

Я уже узнавал дома, мелькающие мимо нас, думая, что мы сделали еще три круга по городу. Вдруг, из за очередной горки показывается, залитый светом, пограничный терминал.Машина останавливается на секунду, я успеваю сделать глоток пива, наслаждаясь грандиозностью зрелища, как Аркаша произносит, - "А хотите в Эстонии пива попить?", - и, не слушая мой ответ, суть которого сводилась к тому, что идея классная, но у меня нету даже паспорта, он проносится мимо "кирпича", - справа мелькает забор терминального комплекса, слева лес... Через минуту машина останавливается, и довольный Аркадий объявляет - "Эстония".

Ничего не остается, как допить пиво, пронаблюдать маневр разворота на узкой служебной дороге, результатом которого мне виделось как минимум крушение аккуратной ограды терминала. Но, к счастью, обошлось.

На радостях, въехав в город, мы остановились у первого попавшегося на глаза кабака, который и выбрали местом отмечания счастливого нашего возвращения с сопредельной территории.

Вышли из него мы, понятно дело, не сразу. Но не успели мы подойти к машине, как изза соседней елки вылетает милицейская "семерка" и на наших глазах бедного Аркадия арестовывают. То есть сажают к себе, отъезжают метров на пять и останавливаются. Пока мы с Вовкой обсуждаем, насколько виртуально происходящее, и надо ли идти на выручку Аркадию, а если надо, то как? Несколько опечаленный герой сам выходит из милицейской машины и идет к нам, а те уезжают восвояси.

Готовимся услышать самое жуткое, как Аркаша бодрым голосом сообщает что, оказывается, мы припарковались в неположенном месте. Мы дружно плюхаемся в машину, где Аркаша объясняет, что ни о каких офисах речи быть не может, и ночевать едем к нему домой.

Поднявшись в квартиру, нам с Вовкой показывают большую, почти пустую комнату, сплошь усеянную игрушками. В центре ее, на полу, постелена сложная конструкция из матрацев и покрывал. В геометрический центр которой, не дождавшись объяснений, методом падения прямо от двери, попадает Вовка. Увидев, что вся площадь, доступная для ночлега, уже занята, я медленно дрейфую на кухню, где ждет меня очередное чудо - тортик с чаем. Под неторопливую беседу с хозяйкой квартиры вдруг появляется Аркаша с целой бутылкой водки наперевес...

Сбить Вовку с геометрического центра лежанки оказалось совсем несложно. Обрадованный, я лег, и… умер.

Утро. Я медленно начинаю оживать. В голове проносится вихрь мыслей. Сон, думаю я, и открываю глаза. Надо мной стоит сынишка Аркадия и держит в вытянутых руках две маленькие игрушки от киндер-сюрприза. "Это - бегемотики", - обьясняет он, "их у нас много...". Я закрываю глаза...

К полудню ожили все. Вид помятый, но жутко довольный. "Как-то с милицией нехорошо получилось", - говорит Аркаша, "ты, как самый трезвый", - продолжает он, обращаясь ко мне, тихо прислонившемуся к косяку, - "выведи машину за пост, ладно?"...

А дальше все как в сказке, - удачно минуем пост, - дорога просто ад, ледяная каша, в кювете лежит огромный экскурсионный автобус. Как мы вчера ездили? Перед возвращением в Псков заезжаем в Старый Изборск, к славянским ключам. Место святое, да и, честное слово, нет более приятного удовольствия, чем "после вчерашнего" искупаться в проруби. Попробуйте - не пожалеете!

PS: А ничего Печоры-город - БОЛЬШОЙ!

Эрик В. 29.12.1998.

Комментариев:

Стихии